— Баба Ксеня помогала.

— Да. Помогала. Здоровья у нее не слишком много было. А ты все пер вперед не хуже танка. Обеспечить нормальную жизнь. Я вот не очень представляю, на что мы тогда существовали, но уж точно не одними макаронами питались. И конфеты были не реже, чем у мамы.

На мои трофейные деньги и побрякушки жили, подумал Сашка. Очень удачно вышло. Бабе Ксении он с честными глазами поведал про Галино наследство (в смысле денег и побрякушек), и, на удивление, она поверила.

Не бедствовали, особенно после продажи того самого замечательного индийского кинжала. Вот о клинке он врать не стал — сознался в малом: княжеская вещь. Не выдержала душа любителей ножей — и скоммуниздил у душмана в виде честного трофея. Очень пригодился. «Победу» купить можно было. И на мебель в новую квартиру, и на всякие холодильники со стиральными машинами, и стройматериалы для ремонта хватило. Только практически наверняка прогадал. Дороже стоил. А попробуй, продай. Не в комиссионку же нести. Там драгметаллы на вес оценивают и обуют еще чище.

У Жоры таких денег не имелось, да и не любил он антикварных вещей. Клинок обязан быть функциональным. Хорошо, через Терещенко познакомился с любителями. У «золотой» молодежи и родители денежные. Замечательное вложение капитала. Одни гжель покупают, другие обожают брильянты, а кому и раритетный нож самое то. А что делать? Ксения Юрьевна вцепилась не хуже клеща и не позволила плюнуть на университет. И права была. Жили бы до сих пор в трехкомнатной, а так удачно вышло. Да вот годы были реально собачьи. Сейчас я бы так не смог и моментально отправил бы человека с подобным поведением к ветеринару. Проверить, не осел ли он.

— Стоп, — приказала она сама себе, — куда-то меня понесло не по делу. Выкладывай, что случилось.

Сашка рассказал. Без особых эмоций, чисто факты.

— Интересное кино, — удивилась Надя.

Она положила руки на стол и наклонилась вперед, глядя ему в глаза.

— На старости лет у дедули взыграли родственные чувства. Вот так, через шестнадцать лет: «Здравствуй, внученька, мы никогда тебя не забывали!» И почему я раньше не замечала, как они пристально следят за моей жизнью и проявляют огромную заботу? Или они просто купить меня захотели? Да пусть хоть сдохнет в своей больнице, я не киношная дура, мечтающая обняться с бросившими ее при рождении замечательными родственниками. На кой они мне сдались?! — искренне удивилась. — Каждому по заслугам и делам его. Маму я прекрасно помню, и мне за нее обидно. Этот паскудный дедушка с ней познакомиться не пожелал. Не то происхождение. Анкета подкачала. Наверняка ведь еще и в церковь ходил. Вот попы ему грехи перед смертью и отпустят. А я знать их не желаю. Все! Вечер разговоров о прошлом считаю закрытым. Пора ужинать.

Она поднялась и принялась доставать из холодильника еду. Загремела сковородкой. Чиркнула за спиной спичка, поджигая газ, и Сашка воровато налил себе еще, пока она не видит.

— Можешь выпить еще дозу — и хватит, — разрешила Надя. — Не слишком все это приятно, но на старости лет начинать употреблять всерьез не стоит.

— Какая старость, — возмутился Сашка, — я еще в полном расцвете сил, и доза детская.

— В смысле для меня ничего страшного? Представляю, какой бы крик поднялся, позволь я себе. Скажи, — спросила, не поворачиваясь, — а это всегда так, женщина кусается, когда это происходит, или это исключительно Майи особенность?

— Откуда ты знаешь про Майю? — возмутился Сашка, поспешно застегивая рубашку.

Так, похоже, он погорячился со сроками. Она уже проверила на практике, что при поцелуях необязательно отключаются мозги, заинтересовалась. Хочется всерьез врезать всем встречным парням по шее, и останавливает исключительно глупость данного поведения. Кто такой? Ноги вырву. И как мне проводить воспитание — мать должна объяснять. Я уже умудрился один раз — получилась спортсменка с уклоном в мордобитие. Нехорошо для девушки.

— Я — дочь разведчика, — хихикнув, сообщила Надя. — Знаю, знаю, не совсем по профилю, но ты же сам меня учил следить за обстановкой. Если что-то изменилось неожиданно, возможна опасность.

— Ну не в том же смысле. И вообще это игра была.

Совсем не игра. Он старательно изображал беззаботность, а переклинило после Гали всерьез. Старательно вбивал девочке в голову наставления из соответствующих методичек, совсем не на тот возраст рассчитанные. И не для того.

Внимание! Посмотри и скажи, какая машина появилась недавно. Правильно, у нас во дворе в первый раз. Давай проверим, к кому приехал.

Чем странен этот дядька? Плохо смотришь. Одежда не по сезону. Подозрительно. Ну и что, что алкаш? Это еще не причина таскаться в теплую погоду в длинном плаще и так потеть. Это вообще признак четкий. Нервничает. А с чего? Не вздумай с ним разговаривать. А эту приторную тетку можно послать прямым текстом. Нечего ей знать подробности про нас. Кто, сколько и как живем. Воровки себя так ведут. И так далее, и тому подобное.

Один раз реально раскололи домушника. Вот тебе и игра. Надя долго ходила с задранным носом и гордилась подвигом.

Мы живем в самой лучшей стране на свете, да лучше не хлопать ушами — целее будешь. Если в газетах не пишут и по телевизору не рассказывают — это еще не означает, что все на свете замечательно. Все, рассказанное официально, — абсолютная правда. За исключением тех редких происшествий, которые доводилось наблюдать лично.

Хуже того, с началом работы в милиции он убедился в собственной правоте. По улицам города ходили отнюдь не только законопослушные граждане, и иные добропорядочные экземпляры, случалось, выкидывали крайне неприятные номера. Мир жесток, ошибок не прощает, и лучше быть готовым к неожиданностям.

— Оказалось полезным, — говорила между тем Надя с хорошо знакомой усмешкой, непонятно каким образом передавшейся от матери, — от меня ничего не скроешь. Во-первых, от тебя пахнет женскими духами. И запах страшно знакомый. Не в первый раз уже. В продаже не бывает — французские. Во-вторых, у меня хороший слух, и я знаю пароль на твоей электронной почте. Эти ваши недомолвки по телефону такие прозрачные — странно было бы не догадаться.

— Э, — замычал Сашка в растерянности. Он-то был уверен в конспирации. Никто ему раньше большие глаза не делал и намеков не строил.

— Да ты не парься. Я уже девочка большая и все понимаю. Мужчине нужна иногда разрядка. Сбросить напряжение и не срывать раздражение дома. Здоровому и не старому еще, — она мимоходом погладила по плечу, — превращаться в монаха глупо. И против Майи ничего не имею. Сразу два преимущества: красивая и неглупая. Можно гордиться, что папа такую бабу уломал, и не опасаться, что завтра ей стукнет в голову в мачехи набиваться.

— Это еще почему?

— Так она сучка карьерная.

— Надя!

— А по-другому не назовешь. Ей мужик нужен? Ерунда. И замуж с расчетом выскочила, и если разбежится со своим деятелем, непременно найдет начальника повыше. Женщина при должности. Всегда выгоду ловит. И при этом умная. Дома не сидит на манер домохозяйки, и считаться с собой умеет заставить. Иная начальница, вроде нашей школьной директрисы, существо бесполое, жестокое и беспощадное. Любят отыгрываться на просителях, и не дай бог свое мнение иметь. Логика, деловые соображения — все в момент забывается, остается одно желание: настоять на своем во что бы то ни стало — и отомстить. Стереть в порошок нахала, посмевшего возражать. Майя не такая. Она расчетливая. Правильное предложение поддержит, просто потом окажется — это ее идея.

— Откуда ты все знаешь?

— А я поинтересовалась, — без малейшего смущения сообщила Надя. — Вот как обнаружила любопытные обстоятельства, принялась задавать наивно-детские вопросы разным людям. И на работу к ней заходила. Почему нет? Мы даже пару раз вполне откровенно побеседовали. Не про тебя. Про жизнь. Взрослой женщине приятно поучить уму-разуму трепетную девушку, заглядывающую в рот. Я ж ей не соперница, а при желании могу и напакостить. Расскажу тебе сплетню, смущенно хлопая ресницами. Дети — они такие.