И все равно — это воспринималось нормально! Это служба, и так положено. Почему нельзя откровенно говорить о всем знакомом? Поделиться недостатками и исправить их. Совсем не сложно иногда. Загадка. Сами себя обманываем, умалчивая. Если это плохо в глазах цензуры, то что говорить о наших учениях? Когда нам заранее объясняли сроки и обязанности… Такая залепуха иногда бывала!
А не хотелось бы мне попасть в место, где, по словам Саши, неприятнее. Я ведь догадываюсь, о чем речь. Как раз в те годы на КМБ нам зачитывали приказ об улучшении, усилении и всяком таком. Очень веская причина появилась у военной прокуратуры. Неуставные отношения, пьянство и разгильдяйство военнослужащих стали причиной сразу нескольких массовых убийств в воинских частях и соответственных выводов. Но писать я о таком не буду. Сам не видел, врать не хочу.
Игорь повернул в переулок направо и притормозил напротив ворот, пропуская грузовик. Створка распахнулась, не дожидаясь, пока он вылезет. Обычно Грета в это время торчала на работе, и ее присутствие, а также озабоченный вид ему совершенно не понравились. Как и торчащая во дворе милицейская «победа». Запахло неприятностями. Товарищи почти наверняка пришли с пресловутыми вопросами о подозрительной Сашиной командировке. Пришла пора излагать чистую правду. Ни о чем не знаем, ни о чем не ведаем, живем честно-благородно. Во что все-таки он вляпался?
Игорь въехал внутрь, встав так, чтобы не мешать чужакам убраться, и в то же время не встретиться с ними слишком быстро. Хотелось узнать, что происходит.
— По Сашиному поводу? — спросил у Греты, выбравшись наружу и захлопнув дверцу.
— Вот именно.
— Большие удостоверения?
— Не участковые. Угро. Жаждут поселиться у нас на время.
— Ого! — изумился Игорь. — Засаду, что ли, устроить размечтались?
— Вроде того. А иначе заберут. — Она посмотрела на подошедшую Надю. — Одолжение делают. Знают, недолго и хай устроить. Ты у нас известный писатель, не абы кто.
— Зачем же так? — с искренней обидой воскликнул появившийся из сада товарищ в гражданском. Вид хоть и помятый, но совершенно определенный. Не просто мент — еще и начальник. Вальяжный и привыкший руководить. — Мы стараемся как лучше. Неужели лучше забрать и в детприемник?
— Чего? — изумилась Надя. До нее дошло, что все происходящее имеет отношение к ней и Косте.
— На каком основании? — железным голосом потребовал Игорь.
Ему очень не понравилось, как девушка держала платок. Богатое воображение подсказало следующий шаг. Захлестнуть горло и сломать шейные позвонки. При определенном навыке реально. Только очень резко и неожиданно, иначе масса тела помешает. Мужик здоровый, начнет отмахиваться. А тут раз — и готово. Неужели их такому учат на хапкидо? Или он лишнее нафантазировал? На всякий случай, вроде невзначай, оперся на ее плечо, отвлекая. Стоять инвалиду тяжело, требуется надежная подпорка, попутно лишающая свободы движений. Она глянула на него и отвернулась. И платок оставила в покое. Похоже, пронесло.
— Пройдемте в дом, — лучась добросердечием, попросил мент. — Все подробно расскажу, и обсудим. Разве ж мы хотим доставить неудобства! Приказ. Сами должны понимать. Служба!
— Грета, — скомандовал Игорь, — проводи. Мы следом.
Ему надо было задержаться с Надей наедине. Ходит он медленно — есть несколько минут на обсуждение без посторонних рядом. Жена поняла и почти поволокла изумленного милиционера к дому. Она и не так может.
— Я не знаю, что происходит, — очень тихо поведал, когда они остались вдвоем. — Саша не поделился, но чего-то в этом роде ждал. Потому и не оставил вас дома без присмотра (знаю, знаю — ты уже взрослая, дай сказать), а сюда привез. Одно совершенно точно. Я вас в любом случае не отдам. Всех на уши поставлю. И основания имеются. Все законно. Никаких забрать, разлучать. У меня бумага есть железная. Я просто показывать до поры не хочу. Выйдет хуже. Он заранее готовился. Уж не знаю к чему, но о вас думал. Только в случае отсутствия выбора достану. Не осложняй мне задачу. Без этих… мордобоев, ругани и криков. Ты очень послушная и воспитанная. Меня уважаешь и слушаешься. Ясно?
— Замучаются ловить, — зло сказала девушка. — У папы зверская интуиция. Он всегда опасность заранее чует.
Игорь остановился и выразительно посмотрел. Попутно задумался, не употребляет ли и он излишне ярких выражений при детях. Вроде нет.
— Да все я поняла! Буду пай-ребенок. Им все равно. Будет приказ — повяжут. Нет — пряниками примутся кормить, в надежде что-то выяснить. Если бы я хоть капельку знала!
Глава 12
Обыкновенная девушка Карина
Фонарь во дворе стандартно не горел. Тьма затаилась по всем углам, и только окна слабо светились. И легкий ветерок, таскающий шуршащий мусор, не менее стандартно не убранный (а могли и позже насвинячить), заодно оптимизма не добавлял. Общее впечатление неустроенности и паршивости.
Неприятное ощущение, и хочется оглянуться через плечо — не крадется ли под шум ветра и мотающихся целлофановых пакетов некто с дурными намерениями. Все чудятся разные ужасы. Район, конечно, не из лучших, но про бандитов ничего не слышно. Нечего здесь серьезным людям ловить: особыми капиталами жители похвастаться не могут. Разве отсиживаться после дела, а тогда возле лежки обычно не гадят. Подростки вот прицепиться способны, но дальше не слишком приятных шуточек дело не шло. Баллончик с перцем в сумочке в серьезном случае все равно не поможет. Драпать надо с диким визгом.
Карина вздохнула и бодро двинулась вперед. Проскочить сразу не получилось. Сюрприз. На ступеньках, привалившись спиной к дверям подъезда, сидел мужик. Меж ног он зажал спортивную сумку. Пройти мимо — никак. Пьяный, что ли? Угораздило же ее задержаться.
— Эй, — осторожно потрогав того за плечо, сказала. — Ты чего? Холодно валяться.
Он не отреагировал. Карина толкнула уже сильнее. Мужик что-то невнятно замычал и открыл мутные глаза.
— Э, да я тебя знаю. Автобусный попутчик. И вроде не несет сивухой, — принюхиваясь, уведомила саму себя. — Тебе плохо? Эй!
Она похлопала по щеке и невольно отдернула руку. Жар. На ощупь и под сорок может быть.
— Ну-ка вставай, — приказала, хватаясь за воротник.
Тот с трудом поднялся и, судя по виду, ничего не соображал. Это не помешало ему автоматически ухватить сумку.
— Молодец. Теперь идем… Вот, — почти таща его на себе, говорила. — Это дверь, и, слава богу, не придется ползти по ступенькам. Мне тебя не утянуть. Тяжеленный, зараза. Не падай! Сейчас дверь открою и помогу. Держись! — воскликнула на новую его попытку сползти по стенке.
Совместными усилиями они доползли до комнаты, и Карина с облегчением отпустила мужика на кровать. Он свалился и так остался лежать, свесив ноги с края на пол.
— Уф, — сказала она, вытирая пот. Пошарила у него в карманах и, не обнаружив документов, полезла в сумку.
Прямо сверху лежал новенький лэптоп. Тысяч тридцать, не меньше. Парень не из бедных будет. Не удержавшись, открыла. Под крышкой обнаружилась фотографии. Тот самый мужик с мальчиком лет десяти страшно серьезного вида и достаточно взрослая девица, неуловимо на него похожая. Посмотришь — и сразу ясно: дочь. Сколько же ему лет? Ей не меньше шестнадцати. На вид и не подумаешь, что такие взрослые дети.
Ладно, не мое дело. Лэптоп в рабочем состоянии, аккумулятор заряжен. Ого, и Интернет подключен. Посмотрела журнал посещений. Сплошные компьютерные сайты и бесплатные программы. Ничего не понять. Ладно, это все потом. Что там у нас еще?
Набор инструментов: отвертки и все такое. Паяльник, тестер. Рация, напоминающая обычные для охранников. Старье. Кто сейчас ходит с такими, проще обычный мобильник иметь.
Куча дисков. Не ДВД. Подозрительного вида серьезный нож, бритва, зубная щетка, еще кой-какая бытовая мелочь. Достала и повертела в руках странную штуку. После размышления признала в ней оптический прицел для охотничьего ружья. Не совсем ясно, зачем с собой носить, однако не ее дело. Ключи. Явно от квартиры.